"Записки Сергея Григорьевича Волконского ( декабриста ). С послесловием издателя Князя М.С.Волконского" С.Г.Волконский
С.-Петербург, Синодальная Типография, 1902г.
Одно из первых мемуарных сочинений декабристов, изданных в России.
Увеличенный формат: 18,6 * 26,8см.; [VII], 548 стр.
Экземпляр в добротном полукожаном переплёте эпохи с золотым тиснением на бинтовом корешке. Крышки оклеены тёмно-зелёным коленкором. Форзацы светлого тона. Шёлковое ляссе.
Издание напечатано на плотной качественной бумаге и украшено тремя великолепными гравированными портретами на отдельных вклейках: 1). Портрет С.Г.Волконского ( с фотографии конца 1850-х годов ); 2). Свиты Е.В. генерал-майор Князь Сергей Григорьевич Волконский ( с миниатюры 1814 года художника Жана Батиста Изабэ ); 3). Портрет Княгини Марии Николаевны Волконской с сыном Николаем ( с акварели П.Ф.Соколова, 1826 ). Все портреты выполнены знаменитым гравером Вильямом Унгером в технике гравюры на металле ( офорт ) и проложены прозрачными защитными кальками.
Знаменитые " Записки " героя Отечественной войны 1812 года, единственного генерала действительной службы, принявшего непосредственное участие в движении декабристов - Сергея Григорьевича Волконского, детально раскрывают, что называется, из первых рук, судьбу этого выдающегося человека. Они служат незаменимым историческим источником по военной, дипломатической, гражданско-политической истории первой четверти XIX века. " Записки " стали одним из первых мемуарных сочинений декабристов, изданных в России. Автор писал свои воспоминания уже после возвращения из Сибири, в последние шесть лет жизни. Они отличаются предельной откровенностью, как по отношению к себе, так и к окружавшим его людям. Его сын, Князь М.С.Волконский, решился издать " Записки " только в 1901 году, незадолго до своей кончины. В предисловии к изданию он писал: " Долгие годы я не решался воспользоваться разрешением моего отца, Сергея Григорьевича Волконского, предать гласности оставленные им мне " Записки ". Но прошло уже более тридцати пяти лет со дня его смерти, более трёх четвертей века истекло со времени последних событий, им описанных. Из лиц, о которых он говорит, не осталось в живых никого. Сошло со сцены, за немногими исключениями, и второе поколение. Наконец, события, о которых идёт речь, сделались уже достоянием истории ".
Сергей Григорьевич Волконский ( 1788-1865 ) был представителем одной из самых знатных российских семей. По отцовской и материнской линии его предки Рюриковичи. Батюшка, Григорий Семёнович, служил с самим Суворовым, был генералом от кавалерии. Мать, Александра Николаевна, дочь генерал-фельдмаршала Н.В.Репнина, всегда получала высокие должности при Императрицах, и даже когда её сына арестовали и допрашивали после восстания декабристов, принимала участие в коронации Николая I.
Сергея Григорьевича ещё младенцем записали в военную службу. 17-летним он был зачислен в элитарный Кавалергардский полк. Участвовал во всех войнах с Наполеоном, а точнее в 58 сражениях. Начав Отечественную войну ротмистром, он закончил её генерал-майором, владельцем золотой шпаги " За храбрость ", кавалером четырёх русских и пяти иностранных орденов. Когда между Александром I и Наполеоном наступило временное перемирие, Волконский был среди тех, кто присутствовал при подписании договора в Тильзите.
После окончания войны, Сергей Волконский был оставлен генералом свиты Его Величества. Перед молодым человеком открывались не просто радужные, а блестящие перспективы. У него было по крайней мере полторы тысячи душ крепостных и огромные земельные владения в самых благодатных, южных, губерниях России. Два века исследователи задают вопрос: зачем родовитому, богатому и тогда ещё даже неженатому Волконскому понадобилось лезть в пекло заговора? Ведь князь называл Александра I самым главным либералом в стране. Спрашивается, чего ему не хватало?
Многие любят указывать на странности, которые водились за членами семьи Волконских. Например, отец Григорий Семёнович не смог сравняться с Суворовым в доблести, но зато старательно копировал все его причуды: вместе с Александром Васильевичем кричал " петухом "; мог нацепить на голое тело халат, а на него - все свои ордена; будучи губернатором, проезжая по улицам Оренбурга и заслышав колокольный звон, мог бухнутся прямо в грязь и бить земные поклоны.
Его дочь, Софья, страдала клептоманией. Она ходила в гости с мешком, куда складывала угощенье. Самое интересное, что всё это считалось " милыми чудачествами ", которые богатые и родовитые люди позволяли себе просто от скуки.
На полную катушку отрывался и молодой Сергей Волконский. Он честно признавался в своих мемуарах, какой образ жизни вели кавалергарды. Пьянство, регулярные поездки к дамам определённого поведения - это было ещё ничего. Волконский мог проскакать на коне по улице голым. Однажды он вместе с друзьями обучил собаку бросаться на прохожих по команде: " Бонапарт! ".
До Александра I, конечно, дошли слухи о проказах Волконского, Император был очень недоволен. После 1813 года карьера князя застопорилась. И вполне возможно, он искал какой-то способ вырваться из этой скуки и снова стать не таким, как все. Он даже пробовал быть масоном, но, несмотря на то, что " вольные каменщики " привечали богатого и родовитого князя, это дело его не увлекло.
В 1819 году, случайно оказавшись в Киеве, он встречает там своего старого товарища, тоже генерал-майора, М.Ф.Орлова, который уже состоял в тайном обществе " Союз благоденствия ", Орлов пригласил Волконского на собрание, и у князя словно " открылись глаза ". Потом он по службе был направлен в Тульчин ( Винницкая обл. ) и там сблизился с Павлом Пестелем. Пестель - человек умный, резкий, авторитарный - становится его кумиром. Вместе с полковником Пестелем генерал Волконский начинает готовить военную революцию в России.
При этом Волконский не собирался, в случае успеха восстания, занимать какие-то должности, он понимал, что лишится значительной части своих богатств. Но, тем не менее, исправно служил тайному обществу и даже выполнял некоторые щекотливые поручения. Например, подделав печать, он вскрывал переписку не только официальных должностных лиц, но и своих товарищей - будущих декабристов.
В августе 1824 года уже не юный Сергей Волконский неожиданно сватается к Марии Раевской, которая была ровно вдвое моложе. Казалось бы, нет ничего странного, что знатный генерал просит руки дочери другого блестящего генерала, героя войны 1812 года Николая Раевского. Тем более Мария Николаевна была красива, прекрасно пела, играла на фортепиано, а французским и английским языками владела лучше, чем родным. Плохо было только то, что жених и невеста практически не знали друг друга до свадьбы. Старший генерал прекрасно был осведомлён о скандальной репутации своего будущего зятя, а Мария вообще не хотела выходить за неизвестного ей " старика ", но слово Раевского в семье было решающим. Видимо, он рассчитывал, что богатство Волконских спасёт его собственную семью от разорения, на грани которого находились тогда Раевские.
Однажды, уже после помолвки, Сергей и Мария танцевали на балу. Девушка случайно задела рукавом горящие свечи, и платье на ней вспыхнуло. К счастью, Мария не пострадала, но потом она долго плакала и повторяла: " Дурная примета! ".
Они обвенчались 11 января 1825 года. Вместе молодожены были очень мало. После медового периода князь отбыл к месту службы, оставив жену беременной. Мария жаловалась на тяжёлый характер мужа и даже называла его " несносным ". Затем они увиделись уже в ноябре, а потом Волконский снова уехал в Тульчин. Через своих влиятельных друзей он узнал о смертельной болезни Александра I, восстание было не за горами.
И хотя Волконский работал не на Северное, а на Южное тайное общество, именно выход декабристов на Сенатскую площадь решил его судьбу. Через три дня после событий в Петербурге восстал Черниговский полк. Пошли аресты и допросы. 2 января Мария Волконская родила первенца, а через несколько дней был арестован её муж. Поскольку роды у молодой княгини проходили очень тяжело, тогда она едва не умерла, ей, конечно, ничего не сообщали.
Много позже она узнала, что её муж находится в Петропавловской крепости, а также о том, что некоторые жёны арестованных решили ехать за своими мужьями в Сибирь и обратились с прошением к Императору. С этого момента в чувствах Марии к мужу произошёл резкий поворот. Как отмечают некоторые исследователи, молодая княгиня словно решила " взять реванш " за первые неудачные месяцы своего брака. Теперь она уже была необходима мужу. В этом её поддерживала и семья князя, в то время как генерал Раевский был в ужасе от того, что его дочь отправится в Сибирь.
Между тем сам отъезд Марии Николаевны был обставлен совсем иначе, нежели, например, поездка в Сибирь княгини Екатерины Трубецкой. Трубецкая, обожавшая мужа, можно сказать, быстро собралась без лишнего шума. Мария долго ездила по родным, по разным салонам, где её все называли героиней. Она посетила и известный салон своей знаменитой родственницы Зинаиды Волконской. Сам Пушкин выразил ей восхищение. Он хотел передать ей стихи " Во глубине сибирских руд ", но, как рассказывала Мария Николаевна, не успел, и бессмертное послание отвезла декабристам Александра Муравьёва.
Конечно, поездка юной изнеженной женщины на сибирские рудники уже была подвигом. Но вряд ли Мария отдавала себе полный отчёт, на что она идёт. Её не остановило даже то, что Николай I запретил декабристкам брать с собой детей. Первенец Волконских, Николенька, оставшись без матери, с бабушкой по отцу, умер в возрасте двух лет.
Как позже признавалась Мария Волконская в своих воспоминаниях, она не рассчитывала, что проживёт в Сибири долгие годы. Но, находясь уже в пути она узнала о новом распоряжении Императора: те жёны, которые отправились за ссыльными, не имеют права на возвращение. Николай I вообще поклялся, что все сосланные декабристы никогда не выйдут на свободу при его жизни.
В Сибирь Волконская приехала второй из декабристок, после Е.И.Трубецкой. Шесть тысяч вёрст пути, в лютые морозы, под свист пурги. В Иркутске её ожидали мучительные объяснения с местным губернатором. Он посоветовал княгине вернуться домой, а после отказа предложил подписать отречение от княжеского титула, дворянства и всех прав. Отныне она " жена государственного преступника ", а дети, которые родятся в Сибири, будут записаны простыми крестьянами. Без колебаний Мария подписала эти унизительные условия. Добравшись наконец до казематов, она увидела супруга, закованного в кандалы. И сначала бросилась перед ним на колени и поцеловала цепи, а потом уже мужа.
Для Сергея Волконского, помимо огромной моральной поддержки, приезд княгини имел и очень важное практическое значение: благодаря её присутствию он смог вылечиться от туберкулеза. Кроме того, и она, и Трубецкая помогали чем могли другим заключённым, писали за них письма ( ссыльным было запрещена личная переписка ), чинили бельё, добывали еду. Они помогали деньгами и одеждой даже беглым разбойникам, которые, будучи пойманными, не выдали их.
Но в дальнейшем, несмотря на то, что условия для декабристов постепенно смягчались, у Волконских наступил полный разлад. Сергей Григорьевич, по свидетельству очевидцев, " опростился ", " окрестьянился ", постоянно общался с мужиками и увлёкся сельским хозяйством. Ещё до того, как истёк его каторжный срок, по Сибири стала распространяться слава о необыкновенных овощах и фруктах, которые он выращивал в своих парниках. Мария Николаевна, наоборот, когда появилась возможность, завела собственный " салон ", куда муж мог прийти чуть ли не в тулупе, перемазанный навозом. В результате она распорядилась его не пускать.
Главную роль при ней играл другой ссыльный декабрист, приговорённый к бессрочным каторжным работам, некий Александр Поджио, черноволосый красавец с горячей итальянской кровью. И многие утверждали, что дети Волконских, Михаил и Елена, рождённые в Сибири, на самом деле вовсе не княжеской крови.
В 1856 году супруги Волконские вернулись из ссылки. Поджио по-прежнему оставался близким к семье человеком. Он пережил и Марию Николаевну, и Сергея Григорьевича и был похоронен вместе с ними в имении Волконских в селе Вороньки Козельского уезда Черниговской губернии. Мария Волконская умерла 10 августа 1863 года 56-ти лет от роду. Сергей Григорьевич тяжело перенёс смерть жены, его даже разбил паралич. Он пережил её на два года. К сожалению, могила Волконских, над которой их дочь Елена выстроила церковь, исчезла с лица земли вместе с церковью в 1930-х годах " ( В.Широкова " Сергей Григорьевич Волконский " ).
Редкое, чрезвычайно интересное издание. Отличный экземпляр.
Фотографии издания "Записки Сергея Григорьевича Волконского ( декабриста ). С послесловием издателя Князя М.С.Волконского". С.Г.Волконский. С.-Петербург, Синодальная Типография, 1902г.
