Париж, Книжное Дело " La Source " ( " Родник " ), 1928г.
Первая книга Георгия Иванова, изданная в эмиграции.
Формат: 14,5 * 19,5см.; 189, [3] стр.
Экземпляр в мягких цветных издательских печатных обложках.
Редчайшее первое прижизненное издание легендарных мемуаров ( второе вышло в 1952 году в Нью-Йорке ).
Георгий Владимирович Иванов ( 1894-1958 ) - выдающийся поэт и прозаик, мистификатор, эмигрант, участник последнего гумилёвского " Цеха поэтов " и бессменный председатель общества " Зелёная лампа ", человек по выражению Александра Блока " зарезанный цивилизацией ", увидевший как " эпоха разлагается у него на глазах ".
Его называли " поэтом в химически чистом виде " ( З.Гиппиус ), " певцом зловещего юмора " ( Н.Берберова ), " первым поэтом эмиграции " ( Г.Адамович ). Он дружил с О.Мандельштамом, близко знал Н.Гумилёва и М.Кузмина. В эмиграции в его круг входили А.Керенский, Бунины, Мережковские, Н.Тэффи, В.Ходасевич... Он был любимым поэтом А.Вертинского, исполнившего на его стихи несколько романсов. Им восхищались и его ненавидели - за врождённый " талант двойного зрения ", за его безжалостное остроумие. В.Набоков не мог простить " Жоржику " - его язвительных рецензий, А.Ахматова до самой смерти - его мемуаров. Она писала о Георгии Иванове: " Как можно русское Возрождение отдать в руки глупому, злому и абсолютно безграмотному педерасту… Это пустой снобик из кузминской своры - сплетник и мелкий, но довольно хитрый дьяволёнок ".
Частная жизнь поэта до сих пор окружена всевозможными мифами, слухами, домыслами, сплетнями и скандалами. Современники оставили о нём самые противоречивые воспоминания... Однако ни у кого не было сомнений в его абсолютном поэтическом слухе и чистоте его литературного гения.
Книга воспоминаний Георгия Иванова " Петербургские зимы " изумительно передаёт характер и настроение эпохи Серебряного века и его представителях, живших на берегах Невы в сложнейшее время первых двух десятилетий XX века. Проникновенно и искренне автор рассказывает о своих друзьях из творческой среды, известных и не очень. О местах, где бывал. О времени, и как оно влияло на судьбы современников. Одновременно это очень красиво и также страшно. Многие события, о которых повествуется в книге, описаны поразительно живо и ярко. Каждая небольшая глава посвящена отдельному человеку и кругу людей, в котором он вращался. Его характеристики коротки, ёмки и полны непередаваемой иронии и сарказма, его замечания о коллегах и друзьях порой циничны, а порой в них удивительным образом смешаны восхищение и насмешка.
Самое нелепое и обидчивое существо на свете Мандельштам проникновенно поёт, подвывает и завывает свои последние стихи. Смуглая, худая, очень высокая барышня Аня, в ярко-голубом не к лицу платье, которую поначалу воспринимают лишь только как супругу великого Гумилёва. Аня, которая решается прочитать. Тишина. Все ждут уничтожающего приговора Вячеслава Иванова - он целует ей руку. Теперь она - Анна Ахматова. Вон Северянин блистает в зените своей славы. Такой доверчивый Гумилёв, раздаёт оружие и антисоветские листовки. А это молоденький блондин - рубаха парень Серёжа Есенин, в малиновой косоворотке и с букетиком бумажных васильков, бойко выкрикивает " похабные " словечки. А здесь в грязном, прокуренном, проплёванном кабаке, выпивший Блок, подливает вино проституткам, размышляя " о страшном мире, о бессмысленности жизни и о том, что любви нет ", а позже исступленно просит жену уничтожить все экземпляры поэмы " Двенадцать ". И Рюрик Ивнев бредит чахоткой и самоубийством, и Сологуб обязательно ставит на стол прибор для утопившейся жены…
" Федя ( т.е. Шаляпин ) обещал прийти и спеть... Если же Шаляпин не придёт, то... заставим Мушку ( дворняжку Пронина ) танцевать кадриль… вообще, " наворотим " чего-нибудь…"
Причём, это лишь небольшая верхушка айсберга, а сколько ещё не таких известных, но не менее прекрасных поэтов и писателей суть явления, называемого Серебряный век. А есть художники, музыканты, актёры, режиссёры и другие творческие и около творческие личности, которые добавляют свои неповторимые оттенки в этот удивительный период.
Они гениальны, капризны, несчастны, ленивы и эмоциональны, странные люди. У каждого своя история, своя судьба. Беспокойство, голод, болезни, одиночество, страх жизни. Обыски, аресты, расстрелы, доносы, отъезды за границу. Всего не рассказать, да и не надо, автор выделяет главное, а при наличие фантазии, всё вырисовывается в чёткую картину. И уже не важно было ли всё это на самом деле или нет. Акмеисты, имажинисты, символисты, поэты-дилетанты, поэты из " мужичков "… Сладко-меланхоличная музыка обволакивает вас, слышен звон рюмок, от дыма папирос можно задохнуться, но это терпимо, ведь сколько свежих и прекрасных поэтических строк скользят по страницам.
Великолепный библиофильский экземпляр: необрезной с сохранением издательских обложек и корешка. Большая редкость.
Фотографии издания "Петербургские зимы". Георгий Иванов. Париж, Книжное Дело La Source ( Родник ), 1928г.
