Редчайшее прижизненное эмигрантское издание Анатолия Мариенгофа, запрещённое в СССР.
Формат: 14,5 * 20,3см.; 160 стр.
Экземпляр в мягких цветных издательских печатных обложках.
Первое издание ( и единственное ).
См. Блюм " Запрещённые книги русских писателей и литераторов 1917-1991 " ( стр. 126 ). РГБС " Новаторский роман, запрещённый в СССР: " Циники " Анатолия Мариенгофа ".
" Циники " - по праву считается вершиной творчества автора. События, описанные в произведении, - это отчасти трагическая история взаимоотношений главных героев Вадима Шершеневича ( Владимира ) и актрисы Юлии Дижур ( Ольги ), застрелившейся после одной из ссор. Действие происходит на историческом фоне масштабного слома и масштабных перемен. Это пунктирный роман-контраст: любовно-адюльтерная линия перемежается новостными заметками, свидетельствующими о чудовищных реалиях послереволюционной России: война, голод, разруха, неустроенность, бандитизм и тут же картины Кандинского, Филонова, Малевича, роскошные нэпмановские рестораны, праздное прожигание жизни...Роман не мог быть опубликован в России и впервые увидел свет в Берлине в 1928 году.
Факт издания книги за границей в белогвардейском издательстве был признан " антисоветской акцией " ( что вполне соответствовало содержанию, представлявшее собою художественно оформленные впечатления автора от происходящего в стране в 1918-1922 годах ).
После публикации романа имя Анатолия Мариенгофа на 10 лет было практически вычеркнуто из литературы: печататься ему было запрещено. В вышедшем в 1932 году VI томе " Литературной энциклопедии " творчество писателя характеризовалось как " один из продуктов распада буржуазного искусства после победы пролетарской революции ".
" Циники " - вещь холодная, блестящая, ироничная, афористичная и до сих пор во многом актуальная, как актуален талант её автора. Иосиф Бродский считал его лучшим русским романом XX века, и многие литераторы были с ним согласны.
Возможность прочесть роман " Циники " открылась русским читателям лишь в 1988 году, да и то с купюрами.
Анатолий Борисович Мариенгоф ( 1897-1962 ) сын крещёного еврейского провинциального актёра - неуёмный, великолепный, аморальный, жестокий, эпатажный, снисходительный, дерзкий, талантливый, циничный, безумствующий... Стихами чванствующий ( Мне нравится стихами чванствовать И в чрево девушкам смотреть как в чашу ). Развратничающий с вдохновением.
" Больной мальчик ", - сказал В.И.Ленин, прочитав его стихи.
По воспоминаниям современников женщины обожали его не меньше, а может быть, даже больше Маяковского и Есенина. А он женился на артистке Камерного театра Анне Никритиной, прозванной Есениным - мартышкой, и прожил с нею всю жизнь, держась за её руку ( С тобою, нежная подруга И верный друг, Как цирковые лошади по кругу, Мы проскакали жизни круг ). Впрочем, " единственный денди Страны Советов ", как называл его Мейерхольд, в холодные зимние дни наряжался в шубу и бобровую шапку, а жена ходила в короткой кофтёнке и открытых лёгких туфельках, а покупая билеты на поезд, себе брал в мягкий вагон, в жёстком ехала Никритина и т.п.
Уезжая с Дункан за границу, Есенин попросил Мариенгофа позаботиться о сестре Кате, выдавать ей деньги: пай Есенина в кафе поэтов и в книжной лавке на Никитской. Когда вернувшись, узнал, что Кате трудно жилось, потому что " развратничающий с вдохновением " не исполнил просьбу, обиделся. Порвал отношения. Но Есенин был не только несравнимо талантливее Мариенгофа, он был намного мудрее, добрее. Плюнув на все обиды, втайне выслал, застрявшему в Германии из-за безденежья другу, помощь: " Ему же ведь не на что вернуться! ". И так всегда и во всём!
Они сходились, потом они вновь расставались. " Возлюбленный мой, дай мне руки, Я по-иному не привык " - разрывалось сердце Есенина. " Милый мой, самый близкий родной хороший. Если б ты знал, как вообще грустно, то не думал бы, что я забыл тебя, и не сомневался в моей любви к тебе. Каждый день, каждый час, и ложась спать, и вставая, я говорю: сейчас Мариенгоф в магазине, сейчас пришёл домой " и т.д. и т.д. Ни одной женщине не писал поэт таких писем! Никогда и ни к кому не обращался так искренне и трогательно, как к Мариенгофу.
После гибели Есенина Мариенгоф с радостью перебрался из Москвы в Ленинград, и как раньше Есенин, так теперь и он, каждый день, каждый час, до самой смерти, вспоминал своего навсегда ушедшего, когда-то неразлучного, самого верного друга...
Литературовед Б.В.Аверин поведал: " Четыре страшных смерти пересекли жизнь Мариенгофа ". За каждую казнил себя до конца жизни, ощущая свою вину, сокрушаясь, что не смог их предотвратить.
Первая - гибель отца. В начале 1918г., когда в Пензе началась перестрелка, юный Мариенгоф, " вооружившись дамским браунингом и театральным биноклем ", поднялся на чердак соседнего дома защищать революцию. Обеспокоенный отец вышел на улицу, чтобы попросить сына вернуться. В этот момент он был убит шальной пулей.
Вторая смерть - Сергея Есенина.
Третья - самоубийство в марте 1940г. любимого единственного сына Кирилла, талантливого, гениального юноши, которому не исполнилось и семнадцати. Четвёртого марта Кирилл повесился, из-за несчастной любви, причём точно так же, как, по рассказам отца, сделал это Сергей Есенин, его неудавшийся крёстный.
Четвёртая смерть - литературоведа, профессора Б.М.Эйхенбаума, одного из самых близких друзей поэта. В ноябре 1959г. Мариенгоф попросил друга выступить на своём творческом вечере, хотя тот был нездоров. Эйхенбаум выступил, спустился в зал, сел на своё место и умер.
Сталинских репрессий Анатолий Мариенгоф избежал. Но подвергся экзекуции, быть может, самой мучительной для поэта: более тридцати лет, до последних дней ( а потом и после смерти лет двадцать ) его не печатали. Перебивался гонорарами за пьески и скетчи для эстрады, работал на радио. Пописывал и стихи - " в стол ". Такие, например: И в этот мрак - Живи! Живи, дурак.
24 июня 1962г., в свой день рождения, Мариенгоф умер, на 20 лет пережив Шершеневича и почти на 37-мь Есенина. Похоронила поэта в Санкт-Петербурге, на Богословском кладбище, преданная спутница всей его жизни Анна Никритина.
Великолепный экземпляр, необрезной, с сохранением издательских обложек и корешка.
