Москва-Петербург, Книгоиздательство " Круг ", 1923 г.
Экземпляр с автографом Марии Шкапской.
Уменьшенный формат: 11 * 15см.; 26, [6] стр.
Сборник в мягких издательских шрифтовых обложках. В его оформлении приняли участие два знаменитых художника-авангардиста: Лев Бруни и Юрий Анненков. Обложка, заставка, концовка, оригинальное оформление страниц - работы Л.Бруни, марка издательства - Ю.Анненкова. Отпечатан на особой бумаге верже с видимыми на просвет контурами филиграни.
Экземпляр с автографом Марии Шкапской: " Талантливой от автора ". ( Автограф, по всей видимости, адресован её ближайшей подруге известной поэтессе и переводчице Аделине Адалис. Ряд писем Шкапской, адресованные Адалис, неизменно начинаются: " Талантливая моя " ).
Мария Михайловна Шкапская ( урожд. Андреевская; 1891-1952 ) - русская поэтесса и журналистка.
Автор семи поэтических сборников: " Mater dolorosa " ( 1921 ), " Кровь-руда " ( 1922 ), " Час вечерний " ( 1922 ), " Барабан Строгого Господина " ( 1922 ), " Ца-Ца-Ца " ( 1923 ), " Явь " ( 1923 ), " Земные ремёсла " ( 1925 ).
Главная тема: женская любовь, потеря девственности, зачатие и права плоти на естественную жизнь.
Петербурженка в четвёртом поколении, она выросла в условиях, которые ужаснули бы даже " униженных и оскорблённых " персонажей Достоевского. Семья мелкого чиновника Михаила Петровича Андреевского не только жила рядом со свалкой городского мусора, но и кормилась с неё. Дети - их было пятеро - тащили со свалки тряпки для продажи старьёвщикам и щепки для обогрева. Старшей, Марии, было 11 лет, когда к параличу матери добавилось сумасшествие отца, и девочке пришлось тащить на себе семью из семи человек.
В автобиографии Шкапская рассказала об этой своей страде: " Ходила по стиркам, мыла полы, писала на почте прошения и письма, выступала статисткой по рублю за выход в украинской труппе... Кончить гимназию удалось почти чудом, вырывая зубами плату за полугодие ".
Произведения Шкапской вызвали сочувственные отклики разных по идейным и творческим ориентациям литераторов. Павел Флоренский называл её " подлинно христианской - по душе - поэтессой " и поставил выше Цветаевой и Ахматовой по эмоциональной напряжённости и строгой лаконичности. Максим Горький восхищался её самобытностью, тем, как она первой во весь голос заявила о значении женщины. Ещё раньше Короленко напутствовал её в большую литературу, а Александр Блок, Николай Гумилёв, Михаил Кузмин и Михаил Лозинский в двадцатом, прочитав её стихи в рукописи, дали свои рекомендации на вступление Шкапской в Петроградский Союз поэтов, хотя к тому времени не вышло ни одного её печатного сборника! Такого уникального случая ни раньше, ни позже не было.
Однако в середине 1920-х гг. в советской литературной критике творчество поэтессы подверглось жестоким нападкам. Какими только эпитетами её не награждали! " Гинекологическая поэзия ", " менструальная ", " упадническая ", " физиологическая ". Её называли " Василисой Розановой ", сравнивая с известным русским философом, тоже пытавшимся осмыслить плоть и плотское влечение с точки зрения Вечности и, названный Владимиром Маяковским, " половым психопатом ".
Так критики и общественное мнение реагировали на то, что Мария Шкапская посмела нарушить целомудренность и нетронутую девственность русской литературы, открыв женский мир зачатия и соития, вынашивания и рождения, материнства и плотской любви, в которых мужчина и женщина были подлинными соавторами.
Особенно злобными стали нападки на Шкапскую после выхода в свет её сборника " Явь " о зверствах гражданской войны и стихотворения " Людовику XVII ", где она оплакивала смерть малолетнего Алексея Романова.
В результате в 1925г. поняв, что тем стихам, которые она умеет и хочет писать, места, в нарождающейся литературе социалистического реализма, нет, Шкапская полностью отошла от поэзии и в дальнейшем выступала лишь с очерками о жизни рабочих и крестьян, написанными шаблонным языком раннесоветской публицистики.
Фотографии издания "Явь". Мария Шкапская. Москва-Петербург, Книгоиздательство Круг , 1923 г.
