Редкий эмигрантский прижизненный сборник Иосифа Бродского.
Немного увеличенный формат: 13,7 * 21,1см.; [6], 115 стр.
Экземпляр в мягких оригинальных издательских двухцветных обложках. На авантитуле эмблема издательства " Ардис ": дилижанс с гравюры художника В.Фаворского, иллюстрирующий пушкинскую фразу " Переводчики - почтовые лошади просвещения ".
Сборник напечатан на плотной белой бумаге. Состоит из четырёх циклов: " Часть речи. Стихотворения 1972-1974 ", " Двадцать сонетов к Марии Стюарт ", " Часть речи. Стихотворения 1975-1976 ", " Колыбельная трескового мыса " и включает 41 произведение.
Составлен и подготовлен к публикации В.Марамзиным и А.Лосевым.
Иосиф Александрович Бродский ( 1940-1996 ) был живым воплощением, казалось бы, всех пиков и крайностей в одной человеческой жизни. Профессор нескольких американских университетов, не закончивший даже средней школы. Лауреат Нобелевской премии, которого беспощадно травили на родине за тунеядство. Блистательный, несравненный талант, автор стихов на русском и английском языках, и притом - скромный и отзывчивый человек, который никогда не спекулировал на своём положении " обиженного властью " и не любил привлекать к себе внимание. Бродский был великим поэтом. Как несправедливо, что тревоги и страдания сократили его жизнь, возможно, лишив нас множества прекрасных стихов!
" Часть речи " - название цикла стихотворений Иосифа Бродского, созданного в 1975-1976гг. Этот цикл дал название книге стихотворений, вышедшей в американском издательстве " Ардис " в городе Энн Арбор, штат Мичиган, славистами Эллендеей и Карлом Профферами под впечатлением от посещения ими Советского Союза. Книга включила в себя стихотворения, написанные в последние месяцы жизни поэта на родине и в первые годы эмиграции: с 1972 по 1976. Причиной такого объединения было то, что, по мнению Бродского, на рубеже 1971-1972гг. в его поэзии произошли глубокие качественные изменения, во многом определившие новый период его творчества. По словам литературоведа Льва Лосева, Бродский " гордился названием книги и включённого в неё одноимённого цикла. Мысль о том, что созданное человеком, его " часть речи ", больше, чем человек как биологическая особь или социальная единица, была Бродскому очень дорога. То же название он дал позднее первому репрезентативному сборнику избранных стихов, вышедшему на родине. <…> " Часть речи " отличается от остальных сборников Бродского тем, что отдельные стихотворения составляют меньшинство. Основной объём - это четыре цикла ( " Письма римскому другу ", " Двадцать сонетов к Марии Стюарт ", " Мексиканский дивертисмент " и " Часть речи " ) ". Известная исследовательница творчества поэта Е.Семёнова называет цикл " Часть речи " новой разновидностью русской поэмы XX века. Л.Лосев считает, что цикл носит характер лирического дневника.
Нынче ветрено и волны с перехлёстом.
Скоро осень, все изменится в округе.
Смена красок этих трогательней, Постум,
чем наряда перемена у подруги.
Дева тешит до известного предела -
дальше локтя не пойдёшь или колена.
Сколь же радостней прекрасное вне тела:
ни объятья невозможны, ни измена!
*
Посылаю тебе, Постум, эти книги.
Что в столице? Мягко стелют? Спать не жёстко?
Как там Цезарь? Чем он занят? Всё интриги?
Всё интриги, вероятно, да обжорство.
Я сижу в своём саду, горит светильник.
Ни подруги, ни прислуги, ни знакомых.
Вместо слабых мира этого и сильных -
лишь согласное гуденье насекомых.
*
Здесь лежит купец из Азии. Толковым
был купцом он - деловит, но незаметен.
Умер быстро - лихорадка. По торговым
он делам сюда приплыл, а не за этим.
Рядом с ним - легионер, под грубым кварцем.
Он в сражениях Империю прославил.
Сколько раз могли убить! а умер старцем.
Даже здесь не существует, Постум, правил.
*
Пусть и вправду, Постум, курица не птица,
но с куриными мозгами хватишь горя.
Если выпало в Империи родиться,
лучше жить в глухой провинции у моря.
И от Цезаря далёко, и от вьюги.
Лебезить не нужно, трусить, торопиться.
Говоришь, что все наместники - ворюги?
Но ворюга мне милей, чем кровопийца.
*
Этот ливень переждать с тобой, гетера,
я согласен, но давай-ка без торговли:
брать сестерций с покрывающего тела -
всё равно что дранку требовать от кровли.
Протекаю, говоришь? Но где же лужа?
Чтобы лужу оставлял я - не бывало.
Вот найдёшь себе какого-нибудь мужа,
он и будет протекать на покрывало.
*
Вот и прожили мы больше половины.
Как сказал мне старый раб перед таверной:
" Мы, оглядываясь, видим лишь руины ".
Взгляд, конечно, очень варварский, но верный.
Был в горах. Сейчас вожусь с большим букетом.
Разыщу большой кувшин, воды налью им…
Как там в Ливии, мой Постум, - или где там?
Неужели до сих пор ещё воюем?
*
Помнишь, Постум, у наместника сестрица?
Худощавая, но с полными ногами.
Ты с ней спал еще… Недавно стала жрица.
Жрица, Постум, и общается с богами.
Приезжай, попьём вина, закусим хлебом.
Или сливами. Расскажешь мне известья.
Постелю тебе в саду под чистым небом
и скажу, как называются созвездья.
*
Скоро, Постум, друг твой, любящий сложенье,
долг свой давний вычитанию заплатит.
Забери из-под подушки сбереженья,
там немного, но на похороны хватит.
Поезжай на вороной своей кобыле
в дом гетер под городскую нашу стену.
Дай им цену, за которую любили,
чтоб за ту же и оплакивали цену.
Понт шумит за чёрной изгородью пиний.
Чьё-то судно с ветром борется у мыса.
На рассохшейся скамейке - Старший Плиний.
Дрозд щебечет в шевелюре кипариса.
Экземпляр коллекционной сохранности.
Фотографии издания "Часть речи. Стихотворения 1972-1976". Иосиф Бродский. США, Издательство Ardis Publishing , 1987г.
