Редкий эмигрантский прижизненный сборник Иосифа Бродского.
Немного увеличенный формат: 13,7 * 21,1см.; 198 стр.
Экземпляр в мягких оригинальных издательских двухцветных обложках. На авантитуле эмблема издательства " Ардис ": дилижанс с гравюры художника В.Фаворского, иллюстрирующий пушкинскую фразу " Переводчики - почтовые лошади просвещения ".
Сборник напечатан на плотной белой бумаге. Состоит из 3 циклов: " Осенний крик ястреба ", " К Урании ", " Жизнь в рассеянном свете " и включает 67 произведений.
Составлен и подготовлен к публикации В.Марамзиным и А.Лосевым.
Иосиф Александрович Бродский ( 1940-1996 ) был живым воплощением, казалось бы, всех пиков и крайностей в одной человеческой жизни. Профессор нескольких американских университетов, не закончивший даже средней школы. Лауреат Нобелевской премии, которого беспощадно травили на родине за тунеядство. Блистательный, несравненный талант, автор стихов на русском и английском языках, и притом - скромный и отзывчивый человек, который никогда не спекулировал на своём положении " обиженного властью " и не любил привлекать к себе внимание. Бродский был великим поэтом. Как несправедливо, что тревоги и страдания сократили его жизнь, возможно, лишив нас множества прекрасных стихов!
Сборники стихотворений Иосифа Бродского " Остановка в пустыне " ( 1970 ), " Конец прекрасной эпохи " ( 1977 ), " Часть речи ", ( 1977 ), " Урания " ( 1987 ) и др. были опубликованы в 1970-1990 годы в частном американском издательстве " Ардис ", специализирующееся на издании русской литературы на языке оригинала и в английском переводе. Над составлением этих книг работал сам поэт в сотрудничестве со своими самыми близкими друзьями Карлом и Эллендеей Проффер, основателями и редакторами " Ардиса ". В этом легендарном издательстве, как и в издательствах " Посев " и " IMCA-Press ", много лет выходили произведения русской литературы, которые не могли увидеть свет в Советском Союзе. Бродский писал о Карле Проффере: " Он вернул русской литературе непрерывность развития и тем самым восстановил её достоинство... он спас многочисленных русских писателей и поэтов от забвения, от искажения их слова, от нервной болезни и отчаяния. Более того, он изменил сам климат русской литературы ".
В сборник " Урания ", представленный в настоящем издании, вошли стихотворения 1970-1980-х годов, тяготеющие к жанру философских элегий. Среди них " Развивая Платона ", " Осенний крик ястреба ", " Венецианские строфы ", " Римские элегии " и многие другие. Урания в древнегреческой мифологии одна из девяти муз, покровительница астрономии. Объясняя название сборника, Бродский говорил: " Данте, мне кажется, в Чистилище… взывает к Урании за помощью - помочь переложить в стихи то, что трудно поддаётся словесному выражению… Я хотел назвать книгу " Марш к Урании ", по аналогии с оденовским " Марш к Клио… "
Название сборника также связано со стихотворением особо любимого Бродским Баратынского " Последний поэт " ( 1835 ), но, как это нередко бывает со скрытой цитацией у Бродского, он цитирует полемично. У Баратынского поэт, поющий " благодать страстей ", противопоставлен " поклонникам Урании холодной ". Бродский, напротив, утверждает в качестве своей музы " холодную " музу астрономии, географии и, в расширительном толковании, музу объективного, независимого от эмоциональности творчества. " Урания " - холодная книга в самом прямом смысле слова. Практически во всех стихотворениях говорится про холод, зиму и осень и только в некоторых про весну и лето. В " Урании " есть такие полные жизнелюбия вещи, как " Пьяцца Маттеи ", " Римские элегии ", " Горение ", но преобладает мотив резиньяции - полной покорности судьбе, безропотному смирению. Со стоическим мужеством, без пафоса и нарочитой трагичности Бродский утверждает одиночество как единственно возможный вариант человеческого существования. Не во внешнем мире человек должен искать опору - он может рассчитывать только на себя самого. Пронзительная ясность неотменимого трагизма человеческого бытия, понимание его как " реальности отсутствия " - вот итог поэтических размышлений автора " Урании ".
То не Муза воды набирает в рот.
То, должно, крепкий сон молодца берёт.
И махнувшая вслед голубым платком
наезжает на грудь паровым катком.
И не встать ни раком, ни так словам,
как назад в осиновый строй дровам.
И глазами по наволочке лицо
растекается, как по сковороде яйцо.
Горячей ли тебе под сукном шести
одеял в том садке, где - Господь прости
точно рыба - воздух, сырой губой
я хватал что было тогда тобой?
Я бы заячьи уши пришил к лицу,
наглотался б в лесах за тебя свинцу,
но и в чёрном пруду из дурных коряг
я бы всплыл пред тобой, как не смог " Варяг ".
Но, видать, не судьба, и года не те.
И уже седина стыдно молвить где.
Больше длинных жил, чем для них кровей,
да и мысли мёртвых кустов кривей.
Навсегда расстаёмся с тобой, дружок.
Нарисуй на бумаге простой кружок.
Это буду я: ничего внутри.
Посмотри на него, и потом сотри.
Экземпляр коллекционной сохранности.
Фотографии издания "Урания. Стихотворения 1970-1980". Иосиф Бродский. США, Издательство Ardis Publishing , 1987г.
